Одной из важнейших поправок, которые вносятся в Конституцию РФ, является вопрос о правопреемственности России по отношению к Советскому Союзу.
Данный момент, помимо символического значения, имеет практическое и, даже можно сказать, материальное выражение. На сегодня ситуация выглядит парадоксально: выплатив огромные долги СССР, Россия не вступила во владение многим из того, что принадлежит ей по праву.
Эту тему в числе прочих поднимал в начале нынешнего года во время встречи с рабочей группой по подготовке поправок в Основной закон Владимир Путин. По его словам, наша страна получила пока далеко не все из того, что причитается ей на законных основаниях. На каких именно? На этом вопросе стоит остановиться несколько подробнее.
После признания России на международном уровне государством, являющимся правопреемником недавно ушедшего в небытие СССР, ей достались, говоря бухгалтерским языком, как активы, так и пассивы не существующей более страны. Во втором случае речь шла о колоссальном государственном долге, имевшемся у Советского Союза к моменту его распада.
По сути дела, признание за Москвой прав на советское наследие было обусловлено крайней обеспокоенностью, которую страны Запада выражали относительно возврата собственных денежек. Переживать было о чем: исчислявшийся в 1984 году 5 миллиардами долларов госдолг СССР к 1991 году перевалил за сотню миллиардов в той же валюте, спасибо Горбачеву и его приспешникам. Главной своей цели, развала мешавшей им жить сверхдержавы, партнеры Михаила Сергеевича успешно достигли, но выданные ему кабальные кредиты и сдуру признанные последним генсеком старые обязательства прощать никак не собирались. Щедро субсидировавший «перестройку» «Парижский клуб» желал вернуть свое.
В этом смысле входившим в него крупнейшим и богатейшим западным государствам было, конечно же, выгоднее и перспективнее иметь дело с одним должником (у которого было что взять), чем со множеством мелких, разбежавшихся по национальным «квартиркам», на которых, как оказалось при скрупулёзном подсчете, приходилось около 40% кредитной нагрузки СССР, если уж делить ее «по-честному». Именно такие цифры возникли в процессе специальной встречи, состоявшейся в Москве еще до распада СССР с участием как кредиторов из «Парижского клуба», так и представителей советских республик. Правда, не всех: Прибалтика и Узбекистан уже тогда заняли позицию «денег нет, ничего не знаю».
Вопрос решился к вящему удовольствию западных джентльменов: Россия согласилась принять на себя весь советский долг в обмен на полный отказ бывших братских республик от претензий на активы СССР – выданные им кредиты и зарегистрированную на него за рубежом собственность. Вообще говоря, подобный «широкий жест» с экономической точки зрения представляется не слишком правильным. При подсчете «долей» республик в активах и пассивах Советского Союза оперировать следовало никак не численностью населения, территориями и прочим.
Стоило бы, пожалуй, провести в обязательном порядке инвентаризацию всех их народно-хозяйственных комплексов да установить, сколько промышленных предприятий, дорог, электростанций, прочих объектов инфраструктуры и тех же жилых домов были возведены там методами «всесоюзной стройки» и на средства союзного же бюджета. А потом трезво оценить вклад облагодетельствованных республик в этот самый бюджет…
Есть сильнейшее подозрение, что кое-кому после этого не стоило бы и заикаться о том, что им что-то причитается при разделе. Впрочем, ничего подобного сделано, конечно же, не было. Поделили то ли «по-братски», то ли «по справедливости», а выплачивать пришлось России. Что она вполне исправно и делала аж до 2017 года. С активами, вроде бы доставшимися ей, дело обернулось куда печальнее. Как оказалось в конечном итоге, ворох кредитов (на целых 150 миллиардов долларов в совокупности) советские вожди умудрились раздать государствам, с которых получить что-либо было делом, мягко говоря, проблематичным. И началась эпопея «проявления доброй воли» в виде списания долгов Кубе, Вьетнаму, Ираку, Эфиопии и прочим государствам Африки.
Еще более некрасивая история приключилась с собственностью СССР за рубежом. Тут, казалось бы, все проще простого: здания посольств, торгпредств и прочая недвижимость никуда не делись к тому моменту, когда Москва, раздав все долги, получила полное право вступить во владение ними. Однако не тут-то было. Кое-кого из наших бывших соседей по СССР внезапно поразила тяжелейшая «амнезия» с явственным шкурным подтекстом. Речь прежде всего о «небратьях» в лице Киева и Тбилиси. С грузинами, впрочем, вопрос удалось урегулировать в 2002 году.
А вот с «нэзалэжной» он не решается никак. Тамошний парламент в лучшие для украинско-российских отношений времена, в 1997 и 2009 годах, наотрез отказывался ратифицировать соглашение о «нулевом варианте» относительно пассивов и активов СССР. Даже Виктор Янукович, тот самый, которому впоследствии пришлось бежать в Россию, в 2010 году гордо заявлял о том, что категорически не признает «претензии Москвы» по данному вопросу.
Первые попытки «вступления в права наследования» Москва предприняла в 2006 году после того, как кредиты были погашены ею хотя бы перед «большой семеркой». Однако до тех пор, пока не урегулирован вопрос с Киевом, во многих странах ни о каких наших претензиях и слышать не желают. Лет пять назад договориться удалось разве что с Болгарией, Венгрией, парой скандинавских стран да крошечной Исландией. В абсолютном большинстве прочих государств, насколько известно, воз и ныне там.
Надеяться на то, что навстречу нашей стране пойдет нынешнее руководство «нэзалэжной», последовательно изощряющееся в том, какие бы еще иски на миллионы и миллиарды долларов вчинить Москве во всевозможных международных судебных инстанциях, было бы как минимум наивно. Так что либо поправка в Конституцию России относительно правопреемственности останется громкой, но пустой декларацией, либо Москве придется все-таки изыскать крайне убедительные аргументы для вразумления тех, кто за ее счет пытается жить по принципу: кому я должен – всем прощаю.
Александр Харалужный
