Глава Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко в интервью изданию Украина.ру рассказал, чего добиваются украинские парламентарии, вынося на обсуждение изменение регламента Верховной Рады.
Читайте также: МИД Украины потребовал от России защитить от коронавируса жителей ЛДНР и Крыма
Внеочередное заседание Верховной Рады состоится в четверг, 16 апреля. По словам председателя фракции «Слуга народа» Давида Арахамии, одним из вопросов будет борьба с «правкотерроризмом» — когда рассмотрение законов затягивают правками.
- Владимир Вячеславович, на ваш взгляд, как далеко может зайти изменение регламента Рады под нужды конкретной политической силы? Не грозит ли это авторитаризмом?
— Под нужды конкретной политической силы регламент хотели поменять осенью прошлого года, но тогда было серьезное сопротивление этому, и даже внутри фракции не было единства на этот счет, поэтому тема была закрыта.
А сейчас это связано с реальной проблемой. Я согласен с Арахамией, хотя это публицистический термин «поправочный терроризм», это спамовая, черная технология, которая создает проблемы не просто для конкретного закона, а для нормальной законодательной деятельности. Потому что если идти по регламенту с этими 16 тысячами поправок, то целый год Рада должна заниматься только этим и ничем другим. Это абсолютно ненормально. Очевидно, что такое огромное число поправок — это целенаправленная технология, направленная на то, чтобы полностью заблокировать рассмотрение конкретного закона.
Еще раньше это проявилось по земельному закону, а теперь по так называемому антиколомойскому. Если это дает хотя бы относительный эффект, то технологию можно использовать и дальше. Я писал об этом и выдвигал предложения по изменению регламента, потому что это единственный системный способ, что называется, на корню подрубить использование такой технологии. Так что это не под интересы политсилы, а для того, чтобы спасти законодательный процесс, работу Верховной Рады.
Но понятно, что малые фракции не хотят, чтобы был перекос в пользу парламентского большинства, нужно искать компромисс. Например, чтобы ликвидировать технологию спамовых поправок, нужно в случае выдвижения более тысячи поправок по тому или иному законопроекту вводить процедуру ускоренного рассмотрения этих самых поправок.
В случае с "антиколомойским" законом можно задействовать процедуру разового использования ускоренной процедуры [принятия закона]. Но я не сторонник того, чтобы эту технологию стали использовать регулярно, это как вирус, который переводит весь украинский парламентаризм в палату реанимации. Проблему нужно решать системно. Этот проблема всего парламента.
- Может ли украинская политическая система перейти к авторитаризму?
— Была попытка мягкого авторитаризма при Кучме. Мы знаем, чем это закончилось. Была попытка формирования авторитарного режима по российскому образцу при Януковиче. Поэтому я не вижу риска авторитаризма для украинской политической системы. Та же тема поправок. Тут вопрос поставлен манипулятивно, нет необходимости использовать это в интересах одной политической силы, это общая проблема украинского парламентаризма. Это нужно для нормальной работы украинского парламента, и тут можно найти взаимоприемлемый компромисс.
И очень хорошо, что сейчас проявляется возможность искать этот компромисс. По поводу авторитаризма, тут две крайности. Некоторые говорили об узурпации власти Порошенко, ну и что? Власть поменялась, точно так же она поменяется на следующих политических выборах.
Есть и прямо противоположная точка зрения, что все, нет никакого большинства, в Украине политический кризис, Зеленский и «Слуга народа» потеряли власть… Это две крайности, которые не отвечают действительности. Система у нас остается конкурентной, а то, что президент и правящая партия вынуждены договариваться со своими оппонентами, — это нормально и хорошо для демократии, потому что один из ее признаков — согласование интересов.
- Видны ли сейчас главные цели и стратегия Зеленского на посту президента? Чем он хочет запомниться и что реально сможет сделать?
— Любой президент хочет войти в историю, не только Владимир Зеленский. Что касается Зеленского, чем он может войти в историю, это зависит от итогов его правления. Я абсолютно точно знаю, на 99%, что Зеленский не планировал выиграть президентские выборы.
Понятно, что он хочет урегулировать конфликт на Донбассе, но не для того, чтобы войти в историю. Но этот конфликт невозможно урегулировать силами одной стороны. Либо будет взаимоприемлемый компромисс, либо урегулировать конфликт не удастся. Но Зеленский этого хотел бы, потому что этого хочет большая часть украинцев. Так получилось, он стал президентом, не планируя это. Была определенная популярность, был запрос, он попал на волну. И раз стал президентом, он хочет выполнить некую миссию, поэтому для него войти в историю — не самоцель.
Но из того, что произошло за этот год, есть целый ряд вещей, из-за которых он войдет в историю. Первое — это то, что считается всеми непопулярным, но решение стало историческим — это земельная реформа. Но не только этим, а, например, отменой депутатской неприкосновенности. Еще не вечер, у него не завершился первый год президентства, поэтому есть шансы отметиться и по другим направлениям.
