Республики Донбасса перестают быть «серой зоной» с точки зрения экономики. Более того – есть все шансы на то, что все еще живая донецкая промышленность вытащит регион из разрухи, а доходы местных жителей и бизнеса станут больше, чем украинские. Как все это будет реализовано?
По изначальной задумке выстраивать работу донецкой экономики должна была зарегистрированная в Южной Осетии фирма «Внешторгсервис». Осетия имеет к ней лишь опосредованное отношение. Тут надо пояснить: РЮО – единственная страна, официально признавшая ДНР и ЛНР. В свою очередь Южная Осетия признана Россией, и эта цепочка узаконивала финансовые отношения между тремя сторонами.
«Внешторгсервис» являлся финансовой структурой, через которую проводились оплаты донецких товаров. Для этого существует донецкий филиал «Международного Расчетного Банка» Южной Осетии, который эти платежи проводит и осуществляет эмиссию платежных карт. Но тот же «Внешторгсервис» должен был помимо чисто финансовых операций заниматься восстановлением разрушенного и следить за стабильной работой предприятий.
С начала этого года роль «Внешторгсервиса» стала постепенно снижаться, на ряде предприятий появились посторонние инвесторы, в том числе местные, а сейчас речь идет о ликвидации этой структуры. Она не только утратила свою роль (сейчас уже не требуется дополнительная «прокладка» между производителями в Донбассе и покупателями в России), но и не показала ожидавшуюся эффективность.
Еще недавно задержки выплаты зарплат на крупнейших предприятиях региона достигали нескольких месяцев, сокращались смены, работников отправляли в неоплачиваемые отпуска. В Алчевске дело дошло до спонтанных забастовок. Люди теряли мотивацию к работе и уезжали в Россию на заработки. Судя по всему, именно некомпетентность менеджмента привела к задержкам по выплатам заработной платы и к кризису на Алчевском металлургическом комбинате.
Тяжелая промышленность – гордость и краса Донбасса в прежние времена – требует серьезных инвестиций и технического перевооружения. Например, самое знаменитое предприятие региона, неформальный символ города, Донецкий металлургический завод (ДМЗ) требует полного переформатирования. Его переоснащение на современное оборудование взамен технически и морально устаревших мартеновских печей было задумано еще прежним владельцем. Некоторые мартеновские печи даже с большим пафосом разобрали, чтобы на их месте поставить современные комплексы Siemens. Но начавшаяся война не позволила довести переоборудование ДМЗ до конца. Завод отказался отрезан от основных поставщиков сырья (они остались в зоне, контролируемой Украиной) и с тех пор производил только чугун. В какой-то момент производство и вовсе остановилось на два года. В мае этого года глава ДНР Денис Пушилин торжественно запустил восстановленную мартеновскую печь, но работает предприятие на российском угле, что само по себе довольно странно.
Основной бедой для экономики Донбасса стало именно нарушение технологических цепочек. Несколько крупных предприятий, начиная с ДМЗ, просто лишились поставок коксующегося угля и окатышей. На территории ДНР остались в основном шахты, добывающие антрацит. Зато это практически весь антрацит, который ранее производился на Украине. И если коксующийся уголь еще можно найти, то с окатышами просто беда. Украина переформатировала под себя добычу кокса в Красноармейске (переименован в Покровск, находится под контролем Украины). Уникальная ситуация сложилась в Докучаевске, где линия фронта разрезала карьер пополам.
То есть тяжелая промышленность вроде как есть, но фактически она испытывает гигантские трудности как со снабжением сырьем, так и со сбытом готовой продукции. И если вопрос сбыта после известного указа президента Путина будет решен, то снабжение крупнейших металлургических комбинатов – серьезная логистическая проблема.
По сути, требуется как-то заново выстроить все снабженческие цепочки, что приведет к удорожанию продукции. И это при том, что все последние годы донбасский чугун продавался как минимум на 10–40 долларов за тонну ниже биржевой цены. С другой стороны, мировая товарная конъюнктура благоволит именно Донбассу – цены на металл и уголь бьют рекорды.
Тем более что есть и другие положительные примеры. Стабильно работает завод «ДонФрост», производящий холодильники. Здесь можно спорить о его эффективности: злые языки поговаривают, что он производит примерно 150 штук в год, но рынок сбыта в России они стабильно находят.
Возможно, что первым донбасским брендом, который появится в России, будет местное мороженое. По крайней мере, сеть продовольственных супермаркетов «Молоко», принадлежащая местному предпринимателю Игорю Авдееву, сейчас единственный бурно развивающийся бренд в Донецке.
Ясиноватский машиностроительный завод производит горнопроходческие комбайны, вполне пригодные для строительства метро. Завод «Лазер» в Макеевке также производит горно-шахтное оборудование. «Авиатех» производит комплектующие для авиапрома.
Ничего страшного не случилось и со знаменитым заводом «Стирол» в Горловке. После выхода указа Путина завод оперативно заново запустил два цеха – полимерный и лакокрасочный. Ранее поставлять продукцию в Россию «Стирол» не мог из-за отсутствия сертификации товаров. Большим спросом в России пользуется продукция завода «Силур» в Харцызске (бывший «Стальпрокат»). Он, помимо прочего, производит стальные канаты, которые используются при строительстве мостов и высотных зданий. На канатах из Харцызка держится внутренняя структура Останкинской башни.
Всего в ДНР около ста предприятий тяжелой и химической промышленности. Восстановление всего этого экономического потенциала вполне возможно. Кое-где не урегулирован вопрос собственности, и несколько крупных предприятий, включая ДМЗ, управляются в рамках чрезвычайных указов по национализации. Бывший владелец ДМЗ Вадим Нусенкис просто перестал выплачивать кредиты, которые он набрал еще до войны, ссылаясь на политическую ситуацию. И таких историй достаточно много.
У разрушения империи «Внешторгсервиса» несколько причин. Первая и основная: не самая оптимальная система управления. Этих людей связывают с личностью олигарха Сергея Курченко, которого считают человеком из ближайшего окружения Януковича. Именно с деятельностью Курченко напрямую связывают и рост социальной напряженности в Донбассе, и странные схемы управления подконтрольными ему предприятиями. Кроме того, Курченко срывал поставки топлива в Донбасс, в результате чего покойный Захарченко даже объявлял его персоной нон грата, но затем все-таки вернул его в республику (возможно, под давлением покровителей Курченко).
Отмена этой системы свидетельствует в том числе о желании привести экономику Донбасса в нормальное состояние, окончательно закончить с «вольницей» военного периода. Именно для этой цели предприятия, которые ранее входили в империю «Внешторгсервиса», передаются в управление более разумным менеджерам. Например, тот же ДМЗ теперь будет управляться все тем же Игорем Андреевым («Молоко» и продовольственный концерн «Геркулес»), который играет по цивилизованным правилам. Кроме того, Центробанк РФ отозвал лицензию у Энергомашбанка, через который в России работал Курченко.
Новым куратором промышленности Донбасса стал Евгений Юрченко – российский предприниматель и менеджер, в разное время работавший в «Связьинвесте» и бывший вице-губернатором приграничной Воронежской области. Главная его задача – вывести донецкую экономику из «серой зоны», повысить зарплаты, погасить долги, снять социальную напряженность и легитимировать все экономические процессы. Он уже обещал погасить все долги по заработной плате до конца года.
В любом случае ясно, что, если Юрченко справится со своей задачей, это будет иметь не только экономические, но и большие политические последствия.
Построенная еще в советское время махина донбасской экономики вполне способна заработать на полную мощь. Потенциал донецкой экономики настолько велик, а мировая конъюнктура настолько благоприятна, что Донбасс способен стать настоящей витриной. Если уж не образцом экономического чуда, то по крайней мере примером эффективного налаживания мирной жизни после периода разрухи и обнищания. И за попыткой такого налаживания будут крайне внимательно следить на Украине – не только власти, но и обычные украинцы. И будут делать свои выводы, сравнивая происходящее с тем, что происходит в их родных городах.
Стоит сказать, что Россия уже имеет опыт построения «витрины», хотя и противоречивый и в приложении к другому близкому соседу – как раз Южной Осетии. После войны 2008 года республика получила от России крупную финансовую помощь. Была сверстана долгосрочная инвестиционная программа. В дело вмешался пресловутый человеческий фактор. Коррупция оказалась большой помехой, инвестиционный план несколько раз находился на грани срыва. Постепенно ситуация выровнялась, инвестиционный план в целом был выполнен, но осадок остался
Но самой успешной попыткой «витринизации» оказались, разумеется, не соседние государства, а вернувшийся на Родину регион – Крым. После Украины полуостров пребывал в ужасающем состоянии. На постукраинскую разруху накладывался и специфический менталитет части местного населения, которое привыкло жить в нерегламентируемой экономике. Но даже в этой ситуации в Крыму удалось реализовать множество крупных инвестиционных и инфраструктурных проектов, которые радикально изменили облик республики в лучшую сторону – один Крымский мост чего стоит. Сейчас ни у кого язык не повернется сказать, что реформы в Крыму не удались.
