К выстраиванию системы пока что не готовы ни общество, ни элиты. Не хотят они все принимать на себя ответственность. А без ответственности власти не бывает, считает Ростислав Ищенко.
- Ростислав Владимирович, сильная сторона лидера, это, в том числе, и взрастить преемника. Как вы считаете, есть ли таковой у нашего президента?
- Сильная сторона лидера не взрастить преемника, а создать систему, которая сама будет взращивать этих преемников, которая сама не уйдет с курса. Вот системы пока нет, все говорят о преемнике. А преемник — это очень ненадежная вещь, я могу клясться вам в любви и делать все правильно, но как только мы поменяемся местами, не факт, что я буду продолжать также.
Путин очень долго искал в 2008 году, кому можно дать подержать президентство, нашел одного Медведева, хотя соратников было полно. Но доверить человеку президентство, чтобы он его потом отдал, сложно, власть меняет людей. Поэтому преемник — это вещь ненадежная, как бы его не взращивали. Хорошо найти преемника заранее, лет за 20 и вырастить из него высококачественного управленца. Ну а вдруг через 19 лет вы увидите, что у вас есть другой преемник, значительно более качественный. И что сказать этому? Ладно, когда это был наследник цесаревича, никто не сомневался, что все равно он будет преемником, других нет. А если вот преемников можно заменять, как в нашей ситуации? Прошло 19 лет, у вас человек готовился быть преемником. Вся система готовилась к тому, что он будет преемником.
Вдруг вы выходите и говорите, вы знаете, ребята, я передумал, будет лучше, если вот преемником станет этот человек. И система идет в разнос. Она же выстраивалась под другого человека. А если не выдвинуть лучшего, ну а тогда зачем же худший руководитель, если есть лучший? Поэтому это очень сложный вопрос, подготовка преемника, его движение. Самое главное создание системы, которая просто не позволяет, даже Байдену не позволяет уйти с курса. Вот он уже давно не понял, как его зовут, кто его родственник, кто его противник, кем он работает. Ему все равно с курса системы уйти не позволяют. Но Путин пытался создать такую систему очень долго, и сейчас пытается. Но пока что не получается, не получается именно потому, что к этому значительной степени не готовы ни элиты, ни народ. Надо принимать на себя ответственность.
А ответственность никто принимать на себя не хочет. Поэтому все в результате приходят и говорят, "Владимир Владимирович, мы вот тут вот думали, думали, а вы примите решение, примите на себя ответственность. У нас здесь масса предложений, но решение примите вы". И после Путина они будут искать кого-то, кто будет принимать на себя ответственность. Но понимаете, принять на себя ответственность и быть качественным управленцем — это не всегда совпадающие вещи.
И кроме того, даже быть качественным управленцем и заботиться об интересах всех слоев общества — это тоже не всегда совпадающие вещи. Потому что я могу выделить несколько необходимых и достаточных слоев как базу своей опоры, надежную базу, которая не позволит всем остальным суетиться и заниматься только ими. А на всех остальных плевать. А могу заниматься всеми. Всеми сложнее, потому что сложнее искать общий компромисс. И Путину поэтому сложнее, поэтому куча недовольных ходит, бескомпромиссных и недовольных.
Так вот, к выстраиванию системы пока что не готовы ни общество, ни элиты. Не хотят они все принимать на себя ответственность. Власть хотят, да. Власть хотят, ответственность нет. А без ответственности власти не бывает. Поэтому вопрос на том, что будет после Путина, пока зависает. Надеяться будем на лучшее. Потому что, да, команда достаточно сильная. Да, там есть лидеры, которые вполне могут прийти на смену и, по крайней мере, в нормальном режиме удерживать страну. По крайней мере, сейчас они такими представляются. А как это все будет выглядеть потом? Когда потом наступит, тогда увидим.
- А какие факторы говорят о том, что система есть и она работает?
- Сложность управления. То есть чем система сложнее в управлении, не более строга в управлении. Вот наша строга в управлении, да. Шаг вправо, шаг влево, она начинает жестко кренится. Она все время находится в полуручном управлении у Путина. А именно сложна, не строга, сложна, когда вам приходится с большим количеством людей договариваться. Когда вам надо договариваться с вашим парламентом.
Не тогда, когда Дума полгода носится по потолку с рассказами о том, какой прекрасный закон она сейчас обсуждает. А через полгода приходит Путин, говорит, слушайте, ребята, закон хреновый. И они точно так же начинают носиться по потолку с рассказами о том, какой хреновый закон и кто вообще мог его придумать. И как мы его сейчас вообще ликвидируем.
А когда как у Байдена, он хочет помочь Украине, а Конгресс не хочет. Вот и надо договариваться, надо искать точки сопротивления, когда разные ветви власти свои полномочия не просто складывают под президентом, под главу государства, под императора, под короля, под президента, под кого угодно. Под председателя ЦК КПК. А когда есть определенное сопротивление, не оппозиционное, а сопротивление в плане поиска пути развития. Мы предлагаем так, а давайте мы найдем какой-то вариант, который удовлетворит всех.
У нас, кстати, многие политики и народ в особенности, исходят из того, что системе надо отдавать команды, а она уже будет их выполнять. А эффективно работает система, внутри которой много сдержек и противовесов, которые договариваются между собой. Если оттуда один выпадает, на его место пришел другой. Но система автоматически ищет такого же, не важно кто это, президент, премьер, она автоматически ищет такого же, который не будет разрушать баланс в этой системе.
Она более надежна, у нее есть свои недостатки, но она более надежна именно в плане сохранения преемственности, в плане защиты в общегосударственных интересов, потому что она базируется на то общегосударственном компромиссе. Но если такая система идет в разнос, как сейчас в Соединенных Штатах, начинает работать против государственных интересов, ее тоже очень сложно сломать, потому что все, кто может ее сломать, задействованы внутрь системы.
