Процесс в лёгких, вызываемый COVID-19, возможно, не является пневмонией: у болезни есть несколько органов-мишеней и органы дыхания — лишь один из них, считает врач-патологоанатом, клинический фармаколог Александр Эдигер. Каковы особенности коронавирусной инфекции, насколько эффективно выборочное тестирование и какие лекарства могут помочь — об этом он рассказал RT.
Читайте также: В ЛНР ввели дополнительные ограничительные меры из-за СOVID-19
— На ваш взгляд, когда закончится пандемия коронавирусной инфекции?
— Прогнозировать сроки для России — занятие неблагодарное. Всё зависит не только и не столько от параметров вируса, сколько от усилий властей, медиков и населения — как одного из, надеемся, союзников. Последний момент принципиален. Тем не менее осторожно предположу, что ещё далеко до окончания эпидемии. Есть маленький шанс, что на плато мы можем прийти в течение двух недель. Если говорить о мире, то тут множество неизвестных. Хотя сильно подозреваю, что очаги или даже несколько волн эпидемии могут появиться в странах Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америки.
— Почему в мире болезнь распространилась настолько быстро и повсеместно?
— В течение четырёх месяцев все ломали копья на тему, что это вообще такое и как этот вирус соотносится с «братьями» — с SARS-CoV, ставшим причиной эпидемии атипичной пневмонии в 2002 году, и с MERS-CoV, на чьей совести ближневосточный респираторный синдром 2015 года, или с другими штаммами. Всё это время велись пустопорожние разговоры, а надо было сразу же изучать COVID-19 с нулевой позиции, как будто это совершенно новый, неизвестный вирус. Причём рассматривать не только параметры вируса (вроде его вирулентности, контагиозности, устойчивости к температурам, ультрафиолету, дезинфекции), но и то, какие процессы он вызывает в организме. Возможно, тогда бы мы потеряли чуть меньше времени. Вариантов течения коронавирусной инфекции достаточно много. При этом нас интересует не только окончание эпидемии, но и ситуация после неё. Что будет с иммунитетом человека, перенёсшего болезнь, что с теми, кто не переболел, возможна ли ситуация вирусного носительства и так далее.
— Как вирус воздействует на организм человека?
— На данный момент существует подход к наиболее тяжёлой форме коронавирусной инфекции как к пневмонии. Пневмония — самостоятельный локальный воспалительный процесс, ограниченный по времени и с определённым исходом. Однако в реальности, возможно, это не пневмония в чистом виде, а другой системный обширный инфекционный процесс. Он течёт по своим собственным закономерностям, при нём лёгкие являются лишь одним из органов-мишеней.
По данным коллег из Сычуаньского университета (науки и инженерии. — RT), вирус атакует белок-рецептор АСЕ2, который также присутствует в стенках сосудов, в миокарде, в эпителии кишечника. Просто их достаточно много в альвеолярной ткани, поэтому при коронавирусной инфекции часто страдают именно лёгкие. Кроме того, вирус разрушительно влияет на одну из цепей гемоглобина в эритроцитах. Иными словами, происходит тотальное поражение клеток крови, переносящих кислород, отсюда и гипоксия у пациентов.
Я вёл уже более десяти человек с коронавирусной инфекцией и изучил семь случаев смерти. Вскрытия я сам не проводил: со мной делились коллеги, в том числе из Германии, Китая и США. У нас сложилась целая библиотека из микропрепаратов и описаний, в том числе выводов из посмертных эпикризов. Эти наблюдения надо продолжать, данные обобщать, что сейчас и происходит.
— Насколько, по вашему мнению, эффективны тесты?
— Они делятся на две принципиальные группы: на наличие генома вируса в точке взятия мазка (ПЦР-диагностика) и на наличие антител. Первый тип даёт понимание, есть в организме вирус или его нет. Но, во-первых, тут многое зависит не от качества тестов, а от того, как брать анализы, из-за чего можно получить ложноотрицательный или ложноположительный результат. Во-вторых, тестирование эффективно, если оно проходит одномоментно, массово и с повторами.
Нечто подобное проводится в Германии. В противном случае это не даёт реальной картины: в слизистой вируса может и не быть на момент взятия мазка, но он вполне может в это время размножаться в организме. Что касается второй группы тестов, показывающих, что человек действительно перенёс COVID-19, то пока я бы воздержался от оценок его эффективности — надо смотреть на развитие ситуации.
—Какие препараты кажутся вам наиболее перспективными в рамках лечения COVID-19?
— На данный момент все испытания, в том числе и довольно успешные, противовирусных препаратов находятся в начале или в середине пути. Есть несколько препаратов, на которые я возлагаю максимальные надежды — в первую очередь это ремдесивир (производство Gilead Sciences). И отечественный препарат «Ингавирин», который, на мой взгляд, содержит колоссальные внутренние резервы.
Ещё одно перспективное направление — форсированное снабжение кислородом крови, которая, в свою очередь, донесёт его до всех органов и систем человека. Тут стоит смотреть в сторону кровезаменителей с функцией переноса кислорода. Например, ввести в терапевтическую практику небольшие дозы перфторуглеродов, которые сейчас используются при большой потере крови или дыхательной реанимации. Интересные свойства также оказались у противомалярийных препаратов (на них сейчас уповают в Китае) и у вакцины БЦЖ. Их воздействие тоже надо продолжать исследовать.
